Захоронение
Весной 1865 года в связи с тяжелой болезнью Андрей Иванович взял отпуск и вскоре в сопровождении старшей дочери отправился в Самарскую губернию для лечения кумысом. Уже на обратном пути, архитектор почувствовал себя плохо и сделал незапланированную остановку в Москве.
Здесь 8 августа он скончался, так и не доехав до родной Ивановки. Похороны Андрея Ивановича состоялись в Троицко- Сергеевой Пустыни под Петербургом.
В советское время старинное кладбище было разрушено. В 1996 году на бывшем монастырском кладбище была торжественно открыта надгробная плита на восстановленной могиле архитектора. Это было сделано после того, когда археологи обнаружили семейный склеп Штакеншнейдера, а судебно-медицинские эксперты установили личности останков Андрея Ивановича, его жены и двух дочерей.
Вот что мы нашли в интернете про семейную могилу Штакеншнейдер:
Летом 1986 года председатель Петродворцового районного отделения ВООПИКа[7] В. В. Знаменов обратился к профессору Петрову с просьбой провести исследование нескольких групп костных останков, эксгумированных при археологических работах на территории бывшей Троице-Сергиевской пустыни.
В то время Троице-Сергиевская пустынь близ Стрельны находилась на реставрации. На ее территории проводились археологические работы. Из документов было известно, что в XIX веке почти вся территория пустыни была превращена в кладбище, на котором хоронили многих деятелей русской истории и культуры. За время, прошедшее с 30-х годов XX века, некрополь был ликвидирован, могилы затерялись.
В августе 1985 года археологи, работавшие на территории пустыни, натолкнулись на кирпичные склепы. Была сделана попытка установить, кто в них похоронен. Один из участников раскопок, Н. Н. Паравин, разбирая архив, обратил внимание на кальку с планом пустыни; примерно в том же месте, где располагались склепы, было отмечено погребение «Штакеншнейдера».
Археологи взволновались: не могила ли это знаменитого архитектора Андрея Ивановича Штакеншнейдера, строителя самых известных в городе зданий — Мариинского дворца, дворца Белосельских-Белозерских, Николаевского дворца и многих других частных домов и дворцов. Он умер в 1865 году, в возрасте шестидесяти трех лет, и местонахождение его могилы в 80-х годах XX столетия оставалось неизвестным. Правда, в распоряжении ученых был изданный в 1913 году справочник «Петербургский некрополь», где содержались сведения о захоронении на территории некрополя членов семьи Штакеншнейдеров.
Здесь 8 августа он скончался, так и не доехав до родной Ивановки. Похороны Андрея Ивановича состоялись в Троицко- Сергеевой Пустыни под Петербургом.
В советское время старинное кладбище было разрушено. В 1996 году на бывшем монастырском кладбище была торжественно открыта надгробная плита на восстановленной могиле архитектора. Это было сделано после того, когда археологи обнаружили семейный склеп Штакеншнейдера, а судебно-медицинские эксперты установили личности останков Андрея Ивановича, его жены и двух дочерей.
Вот что мы нашли в интернете про семейную могилу Штакеншнейдер:
Летом 1986 года председатель Петродворцового районного отделения ВООПИКа[7] В. В. Знаменов обратился к профессору Петрову с просьбой провести исследование нескольких групп костных останков, эксгумированных при археологических работах на территории бывшей Троице-Сергиевской пустыни.
В то время Троице-Сергиевская пустынь близ Стрельны находилась на реставрации. На ее территории проводились археологические работы. Из документов было известно, что в XIX веке почти вся территория пустыни была превращена в кладбище, на котором хоронили многих деятелей русской истории и культуры. За время, прошедшее с 30-х годов XX века, некрополь был ликвидирован, могилы затерялись.
В августе 1985 года археологи, работавшие на территории пустыни, натолкнулись на кирпичные склепы. Была сделана попытка установить, кто в них похоронен. Один из участников раскопок, Н. Н. Паравин, разбирая архив, обратил внимание на кальку с планом пустыни; примерно в том же месте, где располагались склепы, было отмечено погребение «Штакеншнейдера».
Археологи взволновались: не могила ли это знаменитого архитектора Андрея Ивановича Штакеншнейдера, строителя самых известных в городе зданий — Мариинского дворца, дворца Белосельских-Белозерских, Николаевского дворца и многих других частных домов и дворцов. Он умер в 1865 году, в возрасте шестидесяти трех лет, и местонахождение его могилы в 80-х годах XX столетия оставалось неизвестным. Правда, в распоряжении ученых был изданный в 1913 году справочник «Петербургский некрополь», где содержались сведения о захоронении на территории некрополя членов семьи Штакеншнейдеров.
Источник фото:
Совместили современный план местности с архивными планами и обнаружили, что участок с предполагаемым захоронением Штакеншнейдера находится в 34 метрах от апсиды сохранившейся церкви Григория Богослова.
На месте предполагаемого захоронения усопшего Штакеншнейдера был заложен прямоугольный раскоп. В течение одного дня выявили два ряда погребений. В первом ряду была расположена группа из трех смежных склепов. Погребение в одном из них по своему местоположению совпало с указанным на плане захоронением Штакеншнейдера.
Во втором ряду было вскрыто четыре смежных склепа и из всех захоронений взяты для исследования костные останки, помещены в деревянные ящики и промаркированы. Очень важно было соблюсти правила изъятия и упаковки материала для исследования, не перепутать, из какого захоронения в какой ящик попали эти материалы. У всех на памяти история со спорной идентификацией останков членов царской семьи; те, кто возражал против выводов экспертов о принадлежности останков семье Романовых, во многом относили свои упреки к тем, кто изымал останки из захоронения и упаковывал их, так как позже выяснилось, что черепа, упакованные вместе с костями скелета, этим костям не всегда соответствовали по возрасту и размерам.
В. В. Знаменов, бывший в то время не только председателем Петродворцового районного отделения ВООПИКа, но и директором Государственного художественно-архитектурного дворцово-паркового музея-заповедника в г. Петродворце, предоставил Вадиму Петровичу Петрову и его сыну, кандидату медицинских наук В. В. Петрову, возможность осмотреть эксгумированные останки прямо в рабочем помещении Петродворцового комплекса. При этом все останки были отмыты от наложений грунта и высушены; естественно, эти процедуры производились отдельно с останками, извлеченными из каждого ящика. Археолога и историки, в особенности В. В. Знаменов, просили провести исследование, не делая распилов костей, не нарушая целостности сохранившихся костных останков. Эта просьба была выполнена.
На месте предполагаемого захоронения усопшего Штакеншнейдера был заложен прямоугольный раскоп. В течение одного дня выявили два ряда погребений. В первом ряду была расположена группа из трех смежных склепов. Погребение в одном из них по своему местоположению совпало с указанным на плане захоронением Штакеншнейдера.
Во втором ряду было вскрыто четыре смежных склепа и из всех захоронений взяты для исследования костные останки, помещены в деревянные ящики и промаркированы. Очень важно было соблюсти правила изъятия и упаковки материала для исследования, не перепутать, из какого захоронения в какой ящик попали эти материалы. У всех на памяти история со спорной идентификацией останков членов царской семьи; те, кто возражал против выводов экспертов о принадлежности останков семье Романовых, во многом относили свои упреки к тем, кто изымал останки из захоронения и упаковывал их, так как позже выяснилось, что черепа, упакованные вместе с костями скелета, этим костям не всегда соответствовали по возрасту и размерам.
В. В. Знаменов, бывший в то время не только председателем Петродворцового районного отделения ВООПИКа, но и директором Государственного художественно-архитектурного дворцово-паркового музея-заповедника в г. Петродворце, предоставил Вадиму Петровичу Петрову и его сыну, кандидату медицинских наук В. В. Петрову, возможность осмотреть эксгумированные останки прямо в рабочем помещении Петродворцового комплекса. При этом все останки были отмыты от наложений грунта и высушены; естественно, эти процедуры производились отдельно с останками, извлеченными из каждого ящика. Археолога и историки, в особенности В. В. Знаменов, просили провести исследование, не делая распилов костей, не нарушая целостности сохранившихся костных останков. Эта просьба была выполнена.
Затем, для продолжения работы, останки были осторожно перевезены в Ленинград. Первоначально В. П. и В. В. Петровы исследовали эксгумированный материал из первых двух захоронений, но, к сожалению, ни одна из этих двух групп останков не могла являться останками А. И. Штакеншнейдера, по половым и возрастным характеристикам, установленным экспертами.
Тогда эксперты приступили к изучению останков из погребения под условным номером 7а. Строение черепа, извлеченного из этого погребения, указало им на основные особенности внешности мужчины, которому принадлежал череп. Ему была свойственна асимметрия лица с несколько опущенной левой орбитой и левой частью основания носа; основываясь на разработках М. М. Герасимова, прославившегося практикой восстановления лица по черепу (а Вадим Петрович Петров был, между прочим, любимым учеником М. М. Герасимова), эксперты предположили также, что наружная часть левой брови мужчины была несколько более правой скошена вниз. У мужчины, которому принадлежал череп, при жизни был крупный выступающий нос с прямой или несколько выпуклой спинкой и закругленным кончиком; большие уши, хорошо очерченные скуловые области и полное отсутствие зубов, в связи с чем тонкогубый рот с западающими губами эксперты характеризовали как «старческий». Возраст мужчины перевалил за 60 лет.
Останки из захоронения под условным номером 9 принадлежали женщине, старше 60 лет. Эксперты особо отметили, что крестец скелета значительно изогнут в боковом направлении так, что правая суставная поверхность крестцово-подвздошного сочленения располагается ниже, чем левая такая же суставная поверхность. Изгиб продольной оси крестца выпуклостью обращен вправо, а симфизиальная поверхность левой безымянной (тазовой) кости резко уменьшена в размерах, прилегающий к ней участок и нижняя ветвь лобковой (лонной) кости значительно уменьшены в размерах и истончены.
Тогда эксперты приступили к изучению останков из погребения под условным номером 7а. Строение черепа, извлеченного из этого погребения, указало им на основные особенности внешности мужчины, которому принадлежал череп. Ему была свойственна асимметрия лица с несколько опущенной левой орбитой и левой частью основания носа; основываясь на разработках М. М. Герасимова, прославившегося практикой восстановления лица по черепу (а Вадим Петрович Петров был, между прочим, любимым учеником М. М. Герасимова), эксперты предположили также, что наружная часть левой брови мужчины была несколько более правой скошена вниз. У мужчины, которому принадлежал череп, при жизни был крупный выступающий нос с прямой или несколько выпуклой спинкой и закругленным кончиком; большие уши, хорошо очерченные скуловые области и полное отсутствие зубов, в связи с чем тонкогубый рот с западающими губами эксперты характеризовали как «старческий». Возраст мужчины перевалил за 60 лет.
Останки из захоронения под условным номером 9 принадлежали женщине, старше 60 лет. Эксперты особо отметили, что крестец скелета значительно изогнут в боковом направлении так, что правая суставная поверхность крестцово-подвздошного сочленения располагается ниже, чем левая такая же суставная поверхность. Изгиб продольной оси крестца выпуклостью обращен вправо, а симфизиальная поверхность левой безымянной (тазовой) кости резко уменьшена в размерах, прилегающий к ней участок и нижняя ветвь лобковой (лонной) кости значительно уменьшены в размерах и истончены.
ПЭта особенность скелета сыграет важную роль в определении принадлежности останков. В. П. Петров и В. В. Петров отметили: особенности строения крестца и безымянной (тазовой) кости указывают на то, что при жизни эта женщина страдала заболеваниями ног, связанными с хромотой и недоразвитием либо задержкой развития безымянной кости. Последнее обстоятельство дало экспертам основание считать, что заболевание появилось еще в детском возрасте, в период формирования костей таза. А характер искривления крестца позволил экспертам полагать, что одна нога у женщины, правая, была короче левой.
Кроме того, эксперты в ходе исследования детально сопоставляли особенности строения лицевых отделов двух черепов, мужского и женского, и выявили сходство в строении лицевых отделов черепов. А значительные совпадения в деталях строения аналогичных костей у разных людей указывают на кровное родство этих людей. Значит, останки из захоронения 7а и 9 принадлежат близким, кровным родственникам.
Изучив огромное количество научной литературы, посвященной узкоспециальному вопросу, профессор Петров нашел упоминание о том, что первый ребенок в семье чаще всего бывает похож на родителя противоположного пола, а второй на родителя того же пола. Поэтому эксперты взяли смелость предположить, что кровное родство людей, останки которых находились в погребениях 7а и 9, выражались семейными отношениями «отец и первая в семье, старшая дочь», либо «мать — первый (старший) сын».
В биографической литературе Вадим Петрович нашел сведения о том, что старшая дочь Андрея Ивановича Штакеншнейдера была от рождения больным человеком и скончалась в возрасте 62 лет. Биограф архитектора Т. А. Петрова писала, что с десяти до двенадцати лет Елена Штакеншнейдер «находилась на лечении у ортопедов, но осталась на всю жизнь с больными ногами и больным позвоночником» [8]. Учтя это обстоятельство, а также то, что патология тазовой кости и крестца женщины, чьи останки находились в погребении 9, исключает для нее вынашивание и рождение ребенка, эксперты пришли к выводу, что в захоронениях 7а и 9 находились останки не матери и сына, а отца и старшей дочери.
Кроме того, эксперты в ходе исследования детально сопоставляли особенности строения лицевых отделов двух черепов, мужского и женского, и выявили сходство в строении лицевых отделов черепов. А значительные совпадения в деталях строения аналогичных костей у разных людей указывают на кровное родство этих людей. Значит, останки из захоронения 7а и 9 принадлежат близким, кровным родственникам.
Изучив огромное количество научной литературы, посвященной узкоспециальному вопросу, профессор Петров нашел упоминание о том, что первый ребенок в семье чаще всего бывает похож на родителя противоположного пола, а второй на родителя того же пола. Поэтому эксперты взяли смелость предположить, что кровное родство людей, останки которых находились в погребениях 7а и 9, выражались семейными отношениями «отец и первая в семье, старшая дочь», либо «мать — первый (старший) сын».
В биографической литературе Вадим Петрович нашел сведения о том, что старшая дочь Андрея Ивановича Штакеншнейдера была от рождения больным человеком и скончалась в возрасте 62 лет. Биограф архитектора Т. А. Петрова писала, что с десяти до двенадцати лет Елена Штакеншнейдер «находилась на лечении у ортопедов, но осталась на всю жизнь с больными ногами и больным позвоночником» [8]. Учтя это обстоятельство, а также то, что патология тазовой кости и крестца женщины, чьи останки находились в погребении 9, исключает для нее вынашивание и рождение ребенка, эксперты пришли к выводу, что в захоронениях 7а и 9 находились останки не матери и сына, а отца и старшей дочери.
Работа по установлению принадлежности останков затруднялась тем, что никаких сравнительных материалов, содержащих признаки личности Л. И. Штакеншнейдера и его родных, эксперты не имели. Они изучили единственный живописный портрет архитектора, датированный 1860 годом, — акварель И. А. Гоха, отметили крупный нос, малую высоту верхней губы, большое ухо, хорошо структурированные скуловые кости; все эти признаки свойственны были при жизни и человеку, чей череп был извлечен из захоронения под номером 7а. Но живописные портреты не могут использоваться для фотосовмещения с целью установления личности, так как погрешности, допущенные художником, могут существенно исказить результаты такого совмещения. А фотография старшей дочери архитектора — Елены Андреевны — не датирована, и растровая сетка, выступавшая даже при небольшом увеличении этой фотографии, исключала возможность сколько-нибудь определенной разметки опознавательных точек и контуров. Правда, при изучении фотографии эксперты обратили внимание на крупный, особенно для женщины, нос и различимую асимметрию в направлении бровей: правая бровь более скошена кнаружи, а левая — более горизонтальная. А ведь именно это — асимметрия бровей, и именно такая, отмечено было при исследовании мужского черепа! Значит, это еще одно подтверждение кровного родства лиц, чьи останки послужили предметом исследования.
Составив обширную, подробную таблицу известных данных, касающихся Андрея Ивановича Штакеншнейдера и его дочери Елены Андреевны, а также данных, связанных с исследованными останками, эксперты В. П. Петров и В. В. Петров обосновали свой вывод о том, что найдена могила архитектора Штакеншнейдера и членов его семьи.
Составив обширную, подробную таблицу известных данных, касающихся Андрея Ивановича Штакеншнейдера и его дочери Елены Андреевны, а также данных, связанных с исследованными останками, эксперты В. П. Петров и В. В. Петров обосновали свой вывод о том, что найдена могила архитектора Штакеншнейдера и членов его семьи.
Предыдущая статья
Семья